М цветаева биография пастернак
Пастернак — Цветаева. Заочная любовь двух гениев (1922-1941)0
ИЗ ЦИКЛА
“Фрагменты работы «Борис Пастернак — музыкант»”
Женщины Пастернака и музыка.
(влюбленности, дружбы, жёны, подруги, поклонницы, корреспондентки
и симпатии: встречи, судьбы и отношение к музыке)
К 1922 г. Борис Пастернак и Марина Цветаева уже были немного знакомы, несколько раз пересекались, почти как посторонние люди.
Цветаева его высоко ценила:
«Борис Пастернак — наша трудовая, следовательно, — золотая жила.
…Он — первый поэт России. Об этом знаю я и ещё несколько человек, остальным придётся подождать его смерти» (1926).
«Пастернак — большой поэт. Он сейчас больше всех: большинство из сущих были, некоторые есть, он один будет. Ибо, по-настоящему, его еще нет: лепет, щебет, дребезг, — весь в Завтра! — захлебывание младенца, — и этот младенец — Мир. Захлебывание. Пастернак не говорит, ему некогда договаривать, он весь разрывается, — точно грудь не вмещает: а — ах! Наших слов он еще не знает: что-то островитянски-ребячески-перворайски невразумительное &m По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот. Который уж, ну который − март?! Разбили нас − как колоду карт! (М. Цветаева − Б. Пастернаку, 24 марта 1925 г.) «Пастернак, я с такой силой думала о Вас, нет, не о Вас, о себе без Вас, о дорогах без Вас, ‒ ах, Пастернак, ведь ноги миллиарды верст пройдут, пока мы встретимся! (Простите за такой взрыв правды, пишу, как перед смертью.)» (Из письма Марины Цветаевой Борису Пастернаку от 9 марта 1923 г.) Нет, конечно, они были старше, чем Ромео и Джульетта, но история их любви – такая же страстная, такая же печальная… А почему эта публикация вышла именно в марте, вы уже, наверное, поняли исходя из двух вышеприведённых цитат в эпиграфе! …Мне кажется, что этот уникальный литературный поэтический 100-летний юбилей я заметил первым в России, поэтому счёл обязательным опубликовать эту статью именно к 9 марта 2022 года (см. строки из «цветаевского письма выше, в эпиграфе). Как всегда для удобства примем к сокращению их имена: «МЦ», «БП». Именно 9 ма История взаимоотношений двух больших поэтов – Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это более 100 писем на протяжении 13 лет и всего несколько коротких встреч. Но была другая общность – поэтическая, и не только в стихах, которые они посвятили друг другу. Прага, 26-го мая 1925 г. Рильке оставляло пустоту в мире, единственным восполнением которой могло быть его присутствие на небесах – вернее, везде, его всеприсутствие. Ради уверенности в этом Цветаева отвергла самые понятия жизни и смерти: Жизнь и смерть давно беру в кавычки, Без других она могла обойтись – расстаться с Рильке было немыслимо. Стихи памяти Маяковского, Волошина и Гронского не стали Реквиемом потому, что в них нет раздирающей душу боли разлуки, торжественности прощания и – главное – восторга вознесения – всего, что составляет смысл стихов на смерть Рильке. Очевидно, с годами мистическое сознание Цветаевой менялось. Между «Новогодним» и «Маяковскому», «Ici—haut» и «Надгробием» прошло соответственно три с половиной, пять с половиной и восемь лет. В «Новогоднем» чувства и движение стиха направлены убежденностью в бессмертии души Рильке. Опустив это в стихах памяти Маяковского и Волошина, в «Надгробии» Цветаева иронизирует над самой идеей: пришелся на лето 1928 года, постепенно
Виртуальный центр чтения «Читающая Брянщина»
Много общего было в воспитании и условиях жизни, которые сформировали особый взгляд на мир и поэзию. И Марина Цветаева, и Борис Пастернак происходили из профессорских семей, но их отцы добились признания собственными силами и талантом. У обоих поэтов матери – одаренные пианистки, атмосфера культуры и поклонения музыке, литературе – вот среда, в которой взращивался талант и Цветаевой , и Пастернака. Марина Цветаева слышала чтение стихов Б.Пастернака в Политехническом музее, и он показался ей отчужденным и непонятным. И силу стихов М. Цветаевой Пастернак тоже не сразу понял и открыл для себя лишь в 1922 году, когда купил и прочитал ее небольшой сборник «Версты» (издан в 1921 г.), а Марина Цветаева в это время уже уехала к мужу Сергею Эфрону, с которым ее разлучила война, за границу. Потрясенный стихами Цветаевой, лирическим могуществом ее строк, «бездной чистоты и силы», Пастернак написал письмо в Прагу, полное восторгов и сож Пастернаку Б. Л. 4
Борис!
Каждое свое к Вам я чувствую предсмертным, а каждое Ваше ко мне — последним. О, как я это знала, когда Вы уезжали.
Это письмо к Вам второе после рождения сына. Повторю вкратце: сын мой Георгий родился 1-го февраля, в воскресенье, в полдень. В секунду его рождения взорвался разлитой возле постели спирт, и он был явлен во взрыве. (Достоин был бы быть Вашим сыном, Борис!) Георгий, а не Борис, потому что Борис — тайное, ставшее явным. Я это поняла в те первые 10 дней, когда он был Борисом. — Почему Борис? — Потому что Пастернак. — И так всем и каждому. И Вы выходили чем-то вроде заочного крестного отца (православного!) Вы, которому я сына своего посвящаю, как древние — божеству! “В честь” — когда я бы за Вас — жизнь отдала! (Ваша стоит моей. В первый раз.) Обо всем этом я Вам уже писала, если дошло, простите за повторение.
Георгий же в честь Москвы [Георгий Победоносец изображен на гербе Москвы.] и несбывшейся Победы. Но Георгием все-таки не зову, зову Мур — от кота, Борис, и от Германии [От “Житейских воззрений Кота Мурра” Гофмана.], и немножко от Марины. На днях ему 4 месяца, очень большой и крупный, говорит (совершенно явс Швейцер Виктория: Марина Цветаева
Пастернак
Как заведомо-пустые сплёты.
Возносятся на небеса!..